80 лет назад родилась Гюзель Макудинова – выдающаяся татарская художница и правозащитница

В этот день, 80 лет назад, 11 января 1942 года, родилась выдающаяся татарская художница и правозащитница Гюзель Макудинова (1942-2014).

Гюзель Кавылевна Макудинова (тат. Гүзәл Камил Кызы Макудинова, 11 января 1942, Горьковская обл, СССР – 14 мая 2014, Антони, Франция) – художница, правозащитница, мемуаристка. Родилась в татарской сельской семье в небольшой татарской деревушке на берегу Волги под Нижним Новгородом. Татарская девочка прошла сложный и трагический жизненный и творческий путь.

Родители, поженившиеся по старому обычаю, не зная друг друга до свадьбы, безрадостно тянули семейные обязанности. Все её маленькие братья и сёстры – трое девочек и двое мальчиков-близнецов, родившиеся до неё в семье родителей – умерли от ужасных условий, в которых тогда были брошены татарские семьи после коммунистической принудительной коллективизации – ограбления и разорения татар захватившим власть бесчеловечным и жестоким коммунистическим режимом.

В 1943 году родители с маленькой Гюзель на руках бежали из голодающей татарской деревни в Москву, и стали жить в тёмном сыром подвале. Глубоко в память Гюзель врезались эти голодные годы. Вспоминая детство, Гюзель рассказывала, каким большим праздником становились вечера с едой в месяц Рамазан.

Родителям смена деревенской жизни на городскую давалась непросто. Они оставались посторонними в новом для них мире. Дни были заполнены борьбой за выживание и воспоминаниями о другой счастливой жизни, до коллективизации, когда у них были свой хороший дом, домашний скот и птица; когда они были молоды и работали много и с радостью, зная, что трудятся на себя. Описание ухода в себя, скудности и скудости во всём, жуткого и совсем недетского ощущения ненужности человека создаёт на страницах гнетущий мир отверженности. Гюзель пишет, что чувствовала себя никому не нужной, чужой. Она жила во враждебном мире. И это делало её глубоко несчастной.

О своих предках Гюзель почти ничего не знала. В её памяти остался рассказ отца о прадеде, который учился в Каире и вернувшись на родину стал муллой. Проповедуя ислам неграмотным селянам, он прослыл мудрецом. По рассказам отца и дядей, он написал несколько книг, в которых говорилось о новом понимании ислама. Но эти книги пришлось спрятать во время революционных событий, закопав их в землю под мечетью. Вскоре прадед внезапно скончался.

Гюзель, рассказывая о своих детских и отроческих годах рисует образ тёмного закрытого пространства. Маленькая татарская девочка, отец которой работал грузчиком на вокзале, а мать – уборщицей, страдала рахитом. Искривлённые ноги не позволяли ей ходить до шести лет. Через окно она наблюдала за детьми её возраста, игравшими во дворе дома, куда они переехали из тёмного подвала своего первого городского жилища. А дома были её родители и родственники, говорившие на татарском. На четырнадцати квадратных метрах полуподвальной комнаты проживало шесть человек, к которым время от времени присоединялись другие родственники. И другие эпизоды, создающие впечатление о ребёнке, которому выпало очень мало светлых дней и совсем немного радости.

Дошкольные годы, школьное детство и отрочество были наполнены страшными образами плавающих в котловане, недалеко от дома, мёртвых телец новорождённых, увиденных во время прогулки. Бедность: «если мама кому‑то, наконец, купит ботинки, потому что старые совсем развалились и не в чем ходить, то получается, что на еду не хватает». Отвращение к школе. Унижения и преследования детьми постарше, которые издевательски называли её «татарка», сопровождая слово унизительными эпитетами. Гюзель решила бросить школу, не поставив в известность родителей. Долгое время ей удавалось скрывать это, уходя из дома с портфелем и проставляя в дневник те оценки, которые ей нравились. Но родители упрекали её в том, что если Гюзель не учится и не работает, то значит даром ест хлеб.

Отдельные главы мемуаров Гюзель посвящены брату Мансуру и сестре Соне. Первое запомнившееся впечатление, связанное с братом – его крики и плач взахлёб, в результате проведённого совсем недавно появившемуся на свет малышу обрезания и охватившие её гнев и жалость, злость и бессилие. Горячо любимая сестра посещала специальную школу для детей с отставанием в развитии. Однажды над ней безнаказанно надругался хулиган. Она была «старше брата на два года, но с ума сошла значительно раньше».

Но в нелёгкой детской жизни Гюзель была заботливая до самоотверженности мама, перемежавшая татарскими песнями свои воспоминания о молодости. Были и небольшие подарки отца, приносившие столько радости, что не спалось ночью – например розовые тапочки, убранные мамой в шкаф, к которым несколько раз за ночь ползком добиралась девочка, чтобы их погладить. Была и научившая Гюзель некоторым молитвам бабушка по отцовской линии, приходившая редко, но всегда с чем‑то вкусным, и читавшая Коран.

Одним из самых ярких воспоминалий Гюзель стало Посещение музея изобразительных искусств в Москве в 1958 году – она не знала, что её тогда больше поразило, картины или здание, но тогда она почувствовала себя по‑настоящему счастливой и это повлияло на то, что Гюзель в итоге решила стать художницей. После этого шестнадцатилетняя девушка втайне от родителей стала учиться рисовать, посещая уроки знакомого художника. Родители не одобряли её увлечение и попытались запретить ей брать уроки, но потом всё же смирились, но с условием, что Гюзель пойдёт работать на меховую фабрику, а учиться рисовать будет в свободное от работы время.

Уже будучи молодой и впечатлительной девушкой, в 1965 году Гюзель влюбилась в русского диссидента. Родители не одобрили её выбор. Узнав, что она собралась за него замуж и с ним в ссылку Сибирь, они пришли в ужас, уговаривали и умоляли как могли дочь одуматься. Но дочь не послушалась, ушла из дома, порвала с семьёй и всё же вышла замуж. И это решение впоследствии стало для неё роковым.

Гюзель, окунувшись в новую реальность и супружество, как настоящая верная татарская женщина – всячески поддерживала своего мужа-диссидента, следовала за ним, участвовала в политических акциях и продолжала творческую деятельность. В их комнате в коммунальной квартире у Арбата хранились материалы самиздата. Гюзель, постоянно находившаяся дома, принимала приходивших правозащитников, диссидентов, иностранных журналистов, художников и продолжала заниматься живописью. Мольберт, на котором Гюзель рисовала был сделан из старого стула. Работать она могла только в солнечную погоду, так как комната выходила в полутёмный колодец арбатского двора с мужским туалетом внизу. Задержания, преследования, допросы, обыски, во время которых изымались рукописи, издания, иконы, и её художественные работы – всё это стало частью жизни Гузель наряду с живописью.

Гюзель Макудинова всю жизнь не забывала о том, что она татарка, и осенью 1969 года, находясь в селе Окулово недалеко от Москвы, написала книгу «Воспоминания о моём детстве». Книга долгие годы существовала в самиздате и была опубликована только в 1976 году в Амстердаме на русском языке. Книга издавалась на голландском, английском, немецком и русском языках. Французский перевод книги увидел свет благодаря одному из старейших французских издательств Calmann‑Lévy‑Éditions в том же 1976 году («Souvenirs d»enfance et de misère»). Английский перевод книги вышел в 1979 году в Лондоне, в издательстве Hutchinson («Memories of a Tartar Childhood»).

Эту книгу в СССР включили в список, подлежавших изъятию во время обысков, наряду с «материалами, документами и книгами, содержащими заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй». Сама Гюзель Макудинова обозначила отношение к своему повествованию как к «бессознательному и текущему потоку воспоминаний», в котором она старалась найти «внутреннюю логику вещей».

В мае 1970 года её мужа арестовали и дали 3 года ГУЛАГа, а после этого ещё 3 года ГУЛАГа, но он, будучи известной личтостью – объявил голодовку и ГУЛАГ ему заменили на ссылку в Магадан. А Гюзель – она снова отправилась за мужем в ссылку.

В мае 1975 года Гюзель с мужем вернулась в Москву. А в июле 1976, под давлением новых преследований с мужем змигрировала в Нидерланды. Пару чудом выпустили из СССР. Чета сначала жила в Амстердаме, а в 1976 году переехала во Францию. Четыре года она проколесила по разным странам Европы.

Гюзель начала показывать публике свои картины ещё в СССР: на выставках молодых художников 1967 года в Москве и 1974 года в Магадане. Но известность к художнице пришла только после переезда в Европу в 1976 году. Её картины выставлялись в американских, нидерландских, французских художественных галереях, она участвовала во многих европейских выставках современного искусства. В 1976 году стала участницей выставки русских художников‑авангардистов в Роттердаме. В 1978 году показала картины в калифорнийской галерее «Davis Academy», в 1979 – в галерее «Los robles», в Русской художественной галерее в Остзане, Северная Голландия.

Для городской публики имя татарской художницы стало настоящим открытием, картины сразу же вовлекли зрителя через сюжет во внутренний монолог автора, заворожили своей многоплановостью. Картины художницы были пронизаны потоком страдания, горечью одиночества, она создавала мистические, сюрреалистические сюжеты: появились летающие на котах ведьмы, заколдованные леса, лунные поляны, танцующие растения, вырывающие из-под сознания далекие рассказы о лесных шурале и другой татарской нечисти.

12 ноября 1980 года её муж погиб в автокатастрофе в Испании. Гюзель, став в 38 лет вдовой, пытаясь перебороть горе, рисовала целыми ночами, изображая в своих картинах любовь к родине, и пытаясь таким образом заглушить боль и тоску. Детей пара так и не завела, и Гюзель так и прожила 34 года одна, не решившись создать новую семью.

Гюзель Макудинова была яркой представительницей плеяды татарских художников, вытолкнутых советским режимом из официального пространства в мир неофициального искусства, диссидентства и оппозиции, которое называли нонконформизмом, андеграундом, модернизмом, авангардизмом. В её картинах присутствует экспрессионисткая манера изображения: проживание, превалирующее над беспристрастным воспроизведением реальности; эмоциональная напряжённость, передающаяся зрителю как тревожность, подавленность, угнетённость, боль, утрированность, смещения и удлинения в выразительных средствах.

Целью своего художественного творчества Гюзель Макудинова видела творение предметов в их физическом и метафизическом окружении, в их Высшей Логике. И в поиске, восхваляя, она обращалась к “Великому Творцу”. Её работы отличает острота внутреннего переживания. Она стремилась творить из себя, черпая вдохновение из разных источников: природа, литература, религия. Её экспрессивным работам присуща индивидуальность. Они запечатлели высокое эмоциональное и духовное напряжение женщины‑творца, прошедшей трудный жизненный и творческий путь.

Гюзель Макудинова ушла из жизни в 2014 году, в возрасте 72 лет, в городе Антони под Парижем. У художницы не осталось ни детей ни родственников, поэтому всё её имущество, 150 картин художницы, выполненных маслом, акварелью, углем, пастелью – были бесплатно переданы Обществу «Бельгия Татарлары» (Татары Бельгии) с условием, что картины будут представлены широкой общественности, навсегда останутся в собственности Общества и никогда не будут переданы в третьи руки. Самые известные и ценные работы художницы остались в частных европейских коллекциях.