100 лет назад родилась легендарная партизанка Чачка Загирова

В этот день, 100 лет назад, 21 июля 1923 года, родилась легендарная татарская партизанка-разведчица, писательница Чачка Загирова (1923-2013).

Чачка Загирова (тат. Чәчкә Миңнегали кызы Заһирова; Чачка Миннегалеевна Загирова; 21 июля 1923, д. Анак, Сармановский район, Татарская АССР – 2013, д. Анак, Сармановский район, Татарстан), родилась в сельской татарской семье.

В 1940 году с отличием окончила вторую татарскую среднюю школу города Чистополя. После этого поступила в Московский авиационный институт.

15 октября 1941 года – будучи второкурсницей – добровольно ушла на фронт. К тому времени на Белорусском фронте пропал без вести её отец – политрук Миннегали Сагдиевич Загиров. Дочь отправилась на фронт по следам отца.

Её судьба была связана с разведывательно-партизанской войсковой частью № 9903. Бойцы этой знаменитой части выполняли различные задачи диверсионно-разведывательного характера под Москвой, в Можайске, а также на территории Брянщины, Смоленщины, Белоруссии, Латвии, Восточной Пруссии.

Чачка Загирова служила с октября 1941 г. по июль 1944 г. провела в рядах диверсионных групп. Отважная девушка за свою службу была отмечена многими наградами.

Очень выразительна служебная характеристика Чачки Загировой, написанная командиром её отряда, затем партизанской бригады:

«Отважная партизанка участвовала во всех боевых операциях. Если её рота не была задействована для выполнения той или иной операции, то она обращалась ко мне и добивалась включения её в состав той роты, которая шла на задание в качестве подрывника (если задание было диверсионного характера), а то и в качестве простого бойца или медсестры.

И я не мог отказать в её просьбах. Ведь она, 18-летняя студентка Московского авиационного института, в самые тяжёлые дни октября 1941 года добровольно встала в ряды защитников Родины и выполняла боевые задания во вражеском тылу. Добровольцем она оставалась и в Белоруссии.

Наши партизанские отряды действовали в очень сложных условиях: вражеское окружение, трудные бытовые условия, постоянная нехватка питания, одежды, оружия и боеприпасов. У нас не было централизованного снабжения.

Бойцам партизанского отряда приходилось очень трудно. И только благодаря таким дисциплинированным, верным своему долгу, мужественным бойцам, как Р. Г. Загирова, готовым выполнить любое задание и любую работу, наш отряд стал единым боеспособным воинским подразделением. Хотя таких бойцов было не так много, но они были и составляли ядро нашего отряда, остальные партизаны равнялись на них. И я очень дорожил ими…

Мне вспоминается холодная зима 1943 года, когда отряд выходил из плотного окружения карателей с боями и потерями. Для того, чтобы оторваться от преследующих нас карателей, было решено: из саней выбросить все вещевые мешки, шестеро бойцов садятся на сани и едут, а другая шестёрка бежит за санями. Потом они меняются местами. Этот марафон длился трое суток. Голодные (нашу кухню-землянку с весьма скудными продуктами разбомбили ещё в самом начале), плохо одетые, мы пробивались на юг Белоруссии — в Полесскую область. Среди нас, обессилевших от голода, появились обмороженные, четверо или пятеро — тяжело, впоследствии им пришлось ампутировать ступни.

Во время того марафона Загирова держалась мужественно. Она в кирзовых сапогах и в шинели, подпоясанная ремнём, на котором были подвешены патронташ, две гранаты-лимонки, за плечом — винтовка, бодро шла, вернее, бежала вместе со всеми за санями. Проезжая в очередной раз мимо колонны, я заметил, что она уступила своё место на санях пожилому обессилевшему партизану. Я был восхищён её выносливостью и самопожертвованием.

Наконец, мы прибыли в Полесскую область. Кругом болотистые места, и сюда немцы не совались. Остановились в одной из деревень, где развернули госпиталь. Здесь Загирова ухаживала за ранеными и обмороженными. Помогала врачу ампутировать обмороженные ступни. Зрелище было ужасающим. Ведь всё делалось без анестезирующих средств.

Затем я поручил Загировой организовать отправку раненых и обмороженных, ставших инвалидами, на партизанский аэродром и самолётом в тыл. Наши самолёты в этот край прилетали только зимой, и то лишь изредка. Она их возила два раза, но самолёт не прилетал. Хотя путь был неблизкий, где-то около 10 км, она возвращалась с ранеными и обмороженными обратно, так как на аэродроме не было помещения для их размещения. Лишь на третий раз самолёт прилетел, и она посадила своих подопечных в самолёт. Всё это я рассказываю к тому, что Загировой можно было поручить любую работу, и она с присущей ей добросовестностью её выполняла.

Примерно через месяц мы вернулись в свой район боевых действий. Начались обычные партизанские будни. Обустройство, несение караульной службы, подготовка к очередной боевой операции…

Между боевыми операциями Загирова, как и все остальные бойцы, несла караульную службу (в так называемых «секретах», засадах, комендатурах, просто обычных постах — часто её назначали старшей). Дежурила около тяжелораненых и тяжелобольных партизан, когда её об этом просили.

Вообще, она не чуралась никакой работы. Занималась и хозяйственными делами. Организовывала стирку белья бойцов своего подразделения. Помогала им в починке одежды. Но всё же весьма неохотно шла на кухню чистить картошку (а ведь картошка была основным продуктом нашего питания, её нужно было чистить много). Видимо, потому, что бойцов-мужчин на эту работу посылали за какие-то провинности. А ведь она ни в чём не провинилась. Весной 1943 года, когда мы стояли уже в лесу, ей пришлось и коров доить. Во время выполнения очередной боевой операции отряду удалось отбить у немцев около двух десятков коров. Их пригнали в наш лесной лагерь. Коровы так громко и истошно мычали, просто невыносимо было слушать этот «хор», да и немцы могли засечь наше месторасположение. Коров нужно было доить. Догадавшись об этом, Загирова, безо всякого приказа, уставшая и не спавшая после выполнения боевой операции, взяла ведро и пошла доить коров. За ней потянулись и остальные бойцы с вёдрами…

К началу лета 1943 года наш отряд значительно возрос по численности и стал крупной боевой единицей. Белорусским штабом партизанского движения было принято решение: разделить наш отряд на три самостоятельных отряда, объединив их в одну партизанскую бригаду.

И в этом отряде Загирова показала себя с самой лучшей стороны. Мне помнится, командир отряда Е. И. Лизюков всегда ставил её в пример другим партизанам. Он же мне рассказал о том, как Загирова во время выполнения боевого задания «рельсовая война» показала себя бесстрашным бойцом. Она была одним из первых бойцов, занявших железнодорожное полотно под огнём противника, сумевших положить толовые шашки для подрыва рельс. В результате отряду удалось подорвать 128 рельсов.

В конце августа 1943 года распоряжением Белорусского штаба партизанского движения группа, в состав которой входила и Загирова, была переведена в отряд, действовавший в Узденском районе Минской области. В составе этого отряда Загирова провоевала вплоть до освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков — до июля 1944 года.

За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Загирова награждена орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны» первой степени.

Вообще нас, партизан, не очень-то баловали наградами. У нас не было наградных отделов. К правительственным наградам разрешалось представлять лишь после проведения крупных боевых операций…

Эта медаль относится к очень редко встречающимся наградам Родины. В положении к этой медали написано о том, что ею награждаются партизаны «За отвагу и героизм, за выдающиеся успехи в партизанской борьбе за нашу Советскую Родину в тылу немецко-фашистских захватчиков».

Прославленная бесстрашная партизанка и разведчица была награждена многими орденами и медалями.

После войны Чачка Миннегалиевна вернулась в родные края, к своим близким. Здесь её со слезами на глазах встретили пожилая мама, брат Азат и сестра Йолдыз. Они считали её погибшей.

Вернувшись домой, переосмысливая всё прочувствованное по пути к соратнику отца и всё услышанное от него, Чачка Загирова утвердилась в мысли написать книгу-обращения к отцу. Это было в 1979 году. Но болели родные и близкие, да и своё здоровье подводило. Но всё же постепенно воспоминания ложились на бумагу. Результатом многолетнего труда стала книга «На пути к Твоей Памяти», куда вошли очерки о диверсионно-разведывательных действиях в немецком тылу Подмосковья, о жизни и борьбе партизан в белорусских лесах, о возвращении домой, к мирной жизни.

Блестяще защитив кандидатскую диссертацию, доцент Чачка Загирова трудилась долгие годы в Казанском финансово-экономическом институте. Организовала там группу, занимавшуюся поиском без вести пропавших в Великой Отечественной войне. Она кропотливо работала над архивными материалами, неоднократно ездила на места сражений, где совершил подвиг её самый близкий человек, встречалась с очевидцами былых событий.

После того, как Чачка нашла могилу отца, начала хлопотать о том, чтобы семье прислали официальное извещение о его смерти. Тридцать четыре года Чачка Миннегалиевна занималась поиском, а через тридцать восемь лет после гибели отца семья наконец получила официальное извещение о его гибели с указанием места захоронения. На имя её матери прислали документ:

«Ваш муж, старший политрук Загиров Миннегали Сагдиевич, комиссар ветеринарного лазарета 154-ой стрелковой дивизии, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 18 августа 1941 года. Похоронен в братской могиле в д. Будалешево Буда-Кошелевского района Гомелевской области. Настоящее извещение является документом для ходатайства о пенсии».

В 2005 году вышла в свет книга Чачки Загировой «Голоса погибших» на татарском языке. Вторая её книга «На пути к Твоей Памяти» рождалась в тяжёлых муках долгие годы. В подготовке и издании этой документальной повести ей помогли друзья.