Почему мусульманские страны молчат о репрессиях в отношении уйгур, татар и мусульман в Китае
Почему мусульманские народы молчали о китайском поведении в Синьцзяне? С тех пор, как около четырех лет назад Китай начал широкую кампанию репрессий против своего уйгурского мусульманского меньшинства в западном регионе страны, Синьцзяне, этот вопрос задумывался и политиками, и аналитиками.
В той мере, в которой было возможно найти такой ответ, кажется, что многое связано с деньгами. За последние несколько лет в рамках подписанной внешнеполитической инициативы, известной как Инициатива «Пояс и дорога», Пекин осуществил масштабные инвестиции на всем Ближнем Востоке, в Африке и Азии во все, от инфраструктуры до телекоммуникаций. В ходе этого процесса удалось купить молчание мусульманских государств относительно того, как оно относится к своим единоверцам.
Примеров этой пассивности предостаточно. Возьмем Турцию, где прежнее осуждение президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом внутреннего поведения Китая прекратилось после того, как Центральный банк Китая предложил финансовую помощь в размере 1 млрд. долларов США для стабилизации экономики страны прошлым летом. Или Саудовская Аравия, где множество недавних сделок сделало Китай ключевым партнером в плане развития страны «Видение 2030», превратив Дом Саудитов в апологета Пекина. А в Пакистане правительство премьер-министра Имрана Хана неоднократно отказывалось официально критиковать отношение Китая к уйгурам из-за прошлой помощи со стороны Пекина. Все это соответствие было продемонстрировано в письме за июль 2019 года Организации Объединенных Наций, в которой не менее 37 стран (более трети из которых составляют мусульмане) официально поддержали политику Китая в Синьцзяне.
Несмотря на это, свежие откровения относительно масштабов репрессий Китая в последние недели вновь оказали давление на Пекин и поставили под сомнение нынешнее статус-кво . В ответ китайские чиновники ловко пошли на то, чтобы принять во внимание мусульманский политический рассказ о зверствах их правительства.
6 июля на последнем министерском форуме по сотрудничеству между Китаем и арабскими государствами Китай предпринял серьезные усилия, чтобы пообщаться с основными игроками мусульманского мира. В рамках саммита, проведенного в этом году посредством телеконференций, он официально обязался принять Амманскую декларацию, заявление 2006 года (также известное как «Послание Аммана»), которое служит одной из самых ранних многосторонних усилий по созданию интеллектуального ответа на Исламский экстремизм. В рамках виртуального саммита, сообщает официальное китайское информационное агентство Синьхуа, обе стороны договорились «осудить террористическую деятельность во всех ее проявлениях, активно бороться с экстремистской идеологией, актами терроризма и подстрекательства к терроризму, искоренять первопричины терроризма и пресекать его источники финансирования».
Эта формулировка важна, потому что она определяет внутригосударственную кампанию репрессий против уйгуров в Китае как вопрос о противодействии терроризму и представляет Пекин якобы как “союзника умеренных мусульман против общего врага”.
Это, конечно же, и есть тот самый консенсус, который развивает Китай, и на то есть веские причины. Успех BRI в значительной степени зависит от того, насколько Пекин полностью контролирует Синьцзян, поскольку стратегическое расположение региона делает его важнейшим связующим звеном с рынками Евразии, Европы и Ближнего Востока. Но правительство Китая относится к мусульманской религии с глубоким подозрением и считает, что уйгуры Синьцзяна особенно склонны к радикализации и экстремизму – и, таким образом, представляют угрозу их геополитическим амбициям.
В результате мусульманское меньшинство Китая подверглось расширяющейся кампании подавления действительно ужасающих масштабов. С момента своего запуска в 2016 году эти усилия наложили обширные ограничения на все, от мусульманской одежды до диеты, и интернировали более миллиона душ в лагерях «перевоспитания», предназначенных для устранения религиозной самобытности и формирования правильной коммунистической мысли. Получив откровения о политике принудительной стерилизации и официальном намерении разбить уйгурские семьи, которые в настоящее время привлекают серьезное внимание, более чем несколько наблюдателей начали приравнивать действия китайских властей в Синьцзяне к повсеместно запрещенному преступлению – геноциду.
Но мусульманские государства, вероятно, не будут среди тех, кто высказывается против политики Китая. Приняв Амманское Послание, Пекин сумел завершить начатое экономическое вложение: затуманить сердца и умы мусульманских правительств как на Ближнем Востоке, так и за его пределами. Проще говоря, Китай сумел перехитрить мусульманский мир и перевёл тему на борьбу с исламским экстремизмом, чтобы оправдать свои собственные ужасающие действия.
Илан Берман
Старший вице-президент Американского совета по внешней политике в Вашингтоне, округ Колумбия
